А. - За разговорами о бессмертии мы не заметили, как стемнело, и не зажгли свет. Лиц было уже не видно. С бесстрастием и ненавязчивостью, убеждавшими лучше любого пыла, голос Маседонио Фернандеса повторял, что душа вечна.
Смерть тела - пустяк, убеждал меня этот голос, умереть - самое ничтожное изо всего, что может произойти с человеком.
Я играл с ножом Маседонио - открывал его, снова складывал. Где-то неподалеку аккордеон тянул бесконечную "Кумпарситу", хныкающий мотивчик, который нравится многим только за то, что они сумели себя убедить, будто он - старинный...
Давай покончим с собой, предложил я Маседонио, и доспорим, уже не отвлекаясь.
Z (с издевкой). - Но, кажется, вы так и не решились.
А (уже не отсюда). - Честно говоря, не помню, покончили мы в тот вечер с собой или нет.

(с) Хорхе Луис Борхес, "Диалог об одном диалоге".